Андрей Федоров: «Я люблю маленькие провинциальные города»

В галерее «Классика» полным ходом шла подготовка к выставке «Художники улиц» (она открывается 10 февраля). А один из её участников, Андрей Федоров, который прибыл в галерею из Плёса даже в свой день рождения, выбрал время ответить на несколько вопросов.

Андрей Вячеславович, как Вы избрали путь художника?

А у меня другого пути и не могло быть. Брат моего деда - иконописец, сам дед - каллиграф, мать отца – колорист на фабрике, дядя - художник. А когда отца в 1962 году лишили мастерской, он стал работать прямо в квартире, я рос во всем этом.

Сколько себя помню, всегда рисовал. Но в художественную школу не ходил. Зато в 8 классе я попал к выдающимся педагогам Ивановского художественного училища. А потом пошел в Академию Художеств в Санкт-Петербурге, где учился мой отец. Попал к профессору Моисеенко, великому художнику, мэтру.

Потом служил на флоте. Когда вернулся, попал к нам в организацию, начал работать. Это было великолепное время. Освободившись от бремени идеологической нагрузки, мы стали делать много самостоятельных молодежных выставок. Тогда-то и началось настоящее творчество...

Как-то Вы попали во Францию, в Кольюр…

Когда-то давно мы с Мучкаевым пели песню Дольского об этом месте, и я не мог себе представить, что спустя 30 лет окажусь в Кольюре, в кафе, где бывали все великие художники, там я сидел под рисунком Пикассо.

С этим рисунком, кстати, связана забавная история. Как-то раз Пикассо, пообедав в этом кафе, обнаружил, что не взял с собой денег. Хозяин заведения предложил художнику нарисовать что-нибудь вместо оплаты. Пикассо выполнил рисунок, но не подписал. Хозяин воскликнул: «Где же подпись?». На что Пикассо ответил ему, мол, я оплатил обед, а не стоимость всего ресторана. В кафе, увешанном подлинниками великих художников, царит особая атмосфера, а подобные истории, придают исключительный шарм этому месту.

Художник без профессионального образования - художник?

Конечно! Например, Владимир Рогозин. Он вытащил нас с женой на Канарские острова, попросил взять с собой этюдник. Там я дал ему первые уроки живописи. Я написал девять пейзажей, он – двадцать четыре. Как правильно сказал о нем наш общий друг, один ивановский предприниматель: «Взял и воплотил свою мечту». Вова стал действительно профессионалом: вступил в наш союз профессиональных художников, а в этом году - в Союз художников России.

Но у него есть одно интересное преимущество. Беру кисть я, у меня на её кончике повисает все сразу: мой опыт, мои знания, моё мышление об искусстве, прогнозы о реакции других художников, то, как это будет читаться и сколько выживет на холсте…А когда Рогозин берет кисть, её кончик – чистый… Он имеет возможность просто выражать себя. Образование дает тебе знание твоего потолка, но вширь ты можешь развиваться как угодно. Ведь существуют художники: те, которые просты и понятны, – за это их любят, есть художники манерные – их привлекает все красивое, а есть – тонкие художники, которых бывает трудно понять. И существуют такие, которые просто берут кисть и что-то изображают…

А Вы какой?

Я простой художник. По ремеслу я могу многое, а вот в голом творчестве – нет. Хотя в искусстве я делал всякие опыты, но это лишь попытки переосмыслить, что делают другие. Я люблю маленькие провинциальные города, слушать шум ветра, кудахтанье куриц, смотреть на воду… Ловишь такие моменты, когда кажется, что ты выпадаешь из жизни, растворяешься в состоянии умиротворенности. Как если 25 раз повторить одно и то же слово, оно будто теряет привязку к миру. Так и здесь, когда нет людей, машин, жизнь будто останавливается, теряется смысл предметов… Я люблю такое состояние, оно помогает мне творить.

Вам нужны какие-то определенные условия для творчества?

Один из бурных периодов моего творчества - флот. Мне говорили: «Существует три краски, парень: белая, синяя, красная. Никакой тебе зеленой. Зеленый – это цвет солдат». Вот такие условия! Но именно там удавалось что-то создавать, оттуда бегал в самоволки на выставки, меня все бабушки в Русском музее знали: «Опять матрос пришел!». А бывает, создашь все условия, а работать не хочется. Так величайший художник Моранди, например, имел мастерскую шесть квадратных метров, уклеенную газетами. У него был стул, набор бутылок, он ставил этюдник на колени и писал. И даже когда он выстроил огромный дом, он все равно сделал себе там мастерскую, обклеенную газетами, размером в шесть квадратных метров.

Вы пишете пейзажи, как удается улавливать нюансы?

Это неосознанно, против логики. Как и все, впрочем, в изобразительном искусстве: изображаем трехмерное пространство в двухмерной плоскости; если смешать лучи спектра солнечного света получается белый цвет, если смешать краску - грязь. В этом противоречии и рождается искусство.

Что Вы ждете от выставки в галерее «Классика»?

Галерея сделала выдающийся шаг буквально за год. Она не только заняла свою нишу, но и стала очень популярной. Мне многие знакомые говорят, что ходят сюда и любят этот зал. Для меня выставлять здесь свои картины - первый опыт. Но я знаю, что здесь проводят уникальные выставки, в которых стиль и качество живописи очень выдержаны. Такие мероприятия помогут искоренить стереотип, сложившийся в нашей стране, о художнике как о бездельнике, испачкавшем холст и изведшем краски.

Беседовала И.Хачатрян