Александр Дольский: «Я отдал зеленый камень за общение с богами»

28 апреля в Камерном зале «Классика» состоялся творческий вечер легенды авторской песни АЛЕКСАНДРА ДОЛЬСКОГО. После концерта один из зрителей поделился: «Я два раза приезжал за билетом на его концерт, первый раз неправильно адрес расслышал. Но это нестрашно. Мне просто необходимо было попасть на его концерт, я за всю жизнь ни одного не пропускал. Вы слышали, как он поет о войне? Дольский все знает, все понимает. Я и сам вырос в военные годы…».

Когда Александр Александрович собирал в нашем городе полные залы по 6-7 концертов подряд, моего поколения и вовсе в проекте не было… Для большинства сегодняшних зрителей – он «свой», просто Саша Дольский. Для меня – целая другая эпоха, живая легенда… Такие примерно мысли крутились в голове в ожидании беседы с Александром Дольским. «Не стоит думать, что я из другого поколения, - сказал почти сразу Александр Александрович, - Я так не считаю. Я хочу быть твоего поколения. И с тобой мы легко найдем общий язык».

Александр Александрович, как вы пришли к гитаре?

Я маму умолял купить мне пианино, но разве балерина может его купить… К тому же мы жили в маленькой комнатке 11 кв. м – пианино туда не помещалось. Но я очень любил музыку и любил читать. Еще время было такое: пацанва ходила с гитарами – эдакие герои подворотни. Я тоже заразился этой уличной любовью к инструменту. У соседского мальчика была гитара. А у меня – собака Марсик и коллекция полудрагоценных камней. Я предложил ему меняться. Он выбрал камни, так я получил свою первую гитару. В одной песне у меня даже строчка есть такая: «Я отдал зеленый камень за общение с богами». Получается, сама жизнь меня на гитару вывела. Оказалось, что у меня не просто заурядные способности, а талант... (улыбается).

Раньше зрители были другие?

Другие. Все было другое – дыхание зала, и дыхание времени. Когда заканчивал петь, какие были аплодисменты! Будто лавиной сметает – просто фантастика. Тогда я и играл очень здорово. Сейчас значительно хуже играю. Много времени уходит на литературу, на издательские дела.

Что для вас главное в поэзии?

Чувство. Любовь, Бог, Вселенная, Женщина. Вы меня можете за это не любить, но я считаю, что лучше поэта XX-XXI, чем я, нет. Я сужу по результату. Может быть, тот же Пастернак мог бы написать немало гениальных стихов, но ему просто не дали этого сделать. Если вы внимательно прочтете все, что я написал, вы поймете, что я – действительно лучший. Там такие глубины… И я не говорю о количестве текстов (хотя гении всегда много пишут!)

Правда, что Вы оттачивали технику своего стихосложения подражаниями?

Конечно. Я читал много поэтов и подражал им. Подражал Есенину, Пастернаку, но больше – французским, итальянским и немецким поэтам.

Пушкин сыграл в моей жизни огромную роль. До 25 лет я его не признавал, думал, так писать четверостишья – ерунда. Потом понял, что писать просто и мудро – есть самое важное. Мне кажется, я это интуитивно понимал и раньше, поэтому уже в 18 лет написал «Звезду на ладони». А модернизм - это не поэзия, одно враньё!

Говорят, что на детях гениев природа отдыхает. А у вас не отдохнула?

У меня три сына. По крайней мере, на среднем природа точно не отдохнула. Мало того, что он просто гениальный художник, так он еще и поэт великолепный. Старший сын – очень хороший врач, младший – детский психолог.

А не обидно было, когда третий мальчик родился?

Обидно было, когда родился второй мальчик. Тогда почему-то особенно хотелось девочку. А в третий раз, когда жена пришла с просвечивания – прислонилась к стене, сползла по ней и зарыдала. Она, конечно, права, потому что мальчики – это не то. Мужик – это диагноз. Женщина – это ангел. Но в том, что у нас три мальчика, есть и плюс: им вместе весело.

Вы еще и живописью занимаетесь?

Да, это такой постимпрессионизм. Я пишу пейзажи, своих близких и друзей. Кстати, все они получаются похоже, и все смешные. Конечно, я не обладаю такой блестящей техникой, как мой средний сын - действительно, гениальный художник, и, кстати, хороший поэт. Однако я выставлял свои картины в очень важном и символичном для меня месте – на Мойке, 12, в доме-музее А.С. Пушкина. Там меня очень любят и ценят. Жена директора музея мне однажды сказала: «Вы лучший, Вы пишете лучше, чем Пушкин!» (смееется).

В одной из ваших песен есть фраза: «весело буду стареть». Получается?

Да! Особенно много об этом может рассказать моя жена, она же – мой директор. Это совершенно удивительная женщина, с ней не погрустишь. Она меня держит в строгости, и я ей подчиняюсь, потому что она, в общем, бывает всегда права. Ну, почти всегда. Но, конечно, в этой фразе заключен двойной смысл – она звучит с иронией и с грустью. В моем возрасте ирония и оптимизм просто необходимы. А то что же получается: все уже знаешь, ничего не интересно, а денег нет! Нужно иметь Бога в себе. Не знаю, как это объяснить, но это меня всегда спасает.

Вы на концерте обещали зрителям прочитать сонет с юмором, но не успели...

Да, обещал. Но слишком много пел… Хорошо, специально для вас… Сонет:

Однажды Герцен с Огаревым

Клялись на Ленинских горах,

Стоял июль, паслись коровы,

Возились люди во дворах.

«Клянусь!» - воскликнул Герцен пылко.

«И я клянусь!» - взвыл Огарев.

Опорожненная бутылка

В пустынный полетела ров.

Был ров пустой, но не безлюдный,

Там парень девку целовал.

Ударом в лоб ткачиха Люда

Была убита наповал.

…Всегда за пылкие слова

Разбита чья-то голова...

Беседовала И. Хачатрян